«Настоящий дюрбэхлер по свойствам характера и поведению подходит швейцарскому сельскому хозяйству, как никакая другая порода. По крестьянским понятиям, собака хороша, если она бдительна и насторожена, но не агрессивна; сопровождая человека в пути, идет рядом у ноги или бежит под задней осью повозки, не забегает в культурные посадки; при случае готова защитить хозяина, охраняет предметы, оставленные в поле; не дичает, не гоняет кошек и кур, не бродяжничает по окрестностям. В горах их основная обязанность пасти и перегонять скот, в долинах их чаще используют для перевозки груженых тележек. Весьма примечательно, что многие бернские зенненхунды соответствуют своему породному назначению и часто выполняют эту работу без какого-либо предварительного обучения».
«Бдительность – особенно хорошо развитое свойство, так же как и следование у ноги хозяина, многие собаки делают это по собственному побуждению. Если и встречается бернский зенненхунд, у которого данные программные качества, то обычно его легко этому обучить. Если же от дюрбэхлера потребуется что-то иное, чем его традиционные многовековые обязанности, например, полицейская служба, работа в воде или на охоте, то все обычные методы дрессировки обычно наталкиваются на его непонятливость и нежелание учиться».
«Как можно объяснить, что у бернского зенненхунда присутствуют умения, полезные для сельского хозяйства? Несомненно, причина заключается в том, что на протяжении веков дюрбэхлеры жили в крестьянских подворьях и имели одни и те же обязанности, выполняли одну и ту же работу, а на племя отбирались те, кто выполнял ее лучше всего, так что со временем эти качества въелись им в плоть и кровь и стали передаваться по наследству».
Я целиком и полностью присоединяюсь к этим словам. В отличие от некоторых зоологов я считаю бесспорным, что приобретенные качества, как душевной, так и телесной природы, напрямую наследуются, и те, кто изучает животных в реальной жизни, а не на анатомическом столе, найдут этому предположению достаточно подтверждений.
Д-р Шейдеггер продолжает: «Среда, из которой происходят зенненхунды, угадывается в их поведении. Они истинно деревенские обитатели и часто лишены хороших манер. Между тем не стоит из этого делать вывод, что в юности их не нужно воспитывать, как и всех прочих. Зенненхунд – часто отчаянный сорвиголова, очень бурно выражающий свои желания. К счастью, эти собаки с возрастом становятся более спокойными, более понятливыми, очень многие делаются такими, какими и должны быть. Местное присловье относится именно к дюрбэхлерам: «В три года молодая собака, через три года хорошая собака, еще через три года старая собака»».
Собака – это то, что из нее сделали люди. По ошибкам в ее поведении можно судить об ошибках дрессировщика, по врожденным недостаткам в экстерьере – об ошибках заводчика. Бернский зенненхунд, которому люди уделяют много внимания, благодаря своей сообразительности и доброте способен научиться многому из того, что не входит в крестьянскую программу. Хорошие бернские зенненхунды проявляют себя как самые верные товарищи в играх с детьми школьного возраста, учатся аппортировать, носить корзину и обучаются многим другим вещам, которые не заложены в них от рождения. Они очень внимательны, они все замечают, они выказывают высочайшие умственные способности и рассудительность, они весьма живые и подвижные, они привязчивы, любвеобильны и верны, и все они, как и прочие зенненхунды, лишены всякой хитрости. Они отважны и бесстрашны, но не драчливы. Все эти черты характера издревле закреплены разведением и являются наследственными породными признаками.
Бернские зенненхунды не лишены способности хорошо ориентироваться и остроты чутья. Д-р Шейдеггер далее рассказывает: «дождливым днем Роззи ф. Бургдорф, S.H.S.B. 4545, была отправлена по железной дороге к новому владельцу и находилась в пути примерно восемь часов. Прошло много дней, и однажды в восемь часов утра, в ненастную погоду, ее впервые спустили с цепи. Раньше она никогда не была в этой местности. В тот же день, в 4 часа пополудни, она вернулась в дом, где жила прежде. Такие способности, как у почтового голубя, сделали бы честь дрессированной полицейской собаке».
Подобно аппенцеллеру и энтлебухеру бернский зенненхунд находит потерявшихся коров, сгоняет их к месту дойки, останавливает, гонит по дороге. При этом бернский зенненхунд, как аппенцеллер, предпочитает толкать их носом, а не кусать зубами. Маленький и юркий аппенцеллер прихватывает непослушных коров на высоте своего роста и, ущипнув, увертывается от копыт, бернский зенненхунд хватает корову за ногу очень низко, так что удар копытом приходится в воздух выше его головы. В случае необходимости бернский зенненхунд кусает коров за ноздри.
Характерные черты зенненхундов проявляются у «бернов» в их неприхотливости в еде. Они с удовольствием принимают любой корм и поспешно поглощают его в своей собственной манере. Они невероятно погодоустойчивы, выносливы и терпеливы.
Доклад, который я привел выше, кое-где сократив, а кое-где дополнив другими сообщениями или собственными наблюдениями, д-р Шейдеггер заканчивает следующими словами:
«Благодаря своим средним размерам, погодоустойчивости, низкой потребности в движении, выраженной способности к самообучению и отличным качествам домашней собаки, а также благодаря своей красоте они определенно призваны стать национальной породой домашних собак и собак-компаньонов и оттеснить чужеземные породы в тех сферах, где от собак не требуются полицейская дрессировка или охотничьи задатки. Основная задача заводчика – с одной стороны сохранить многочисленные хорошие качества «дюрбэхлера» и, с другой стороны, облагородить на только его внешность и окрас, но и его характер».
Последнее замечание д-ра Шейдеггера напомнило мне об одном наблюдении, которое было очень важным для меня, как для судьи. В 1907 году, в Люцерне, в моем ринге бернские зенненхунды вели себя очень агрессивно по отношению друг к другу. Порою было тяжело их растащить и удержать. Я тогда сделал выговор и призвал владельцев собак относиться более ответственно к племенной работе. В 1911 году в Цюрихе собаки уже не выказывали такой агрессивности, а на выставках 1912 и 1913 года большинство из них было настроено абсолютно мирно. Разумеется, поведение на выставках не показательно для породы в целом. Но тем не менее, осматривая выставочных животных, я убедился, что за десять лет заводского разведения в породе исчезли расщепленная мочка носа, курчавая шерсть, очень светлые глаза, укороченная спина, а также агрессивное поведение. Это замечательное достижение.
Альберт Хейм «Швейцарские зенненхунды», 1914 г.
